Рубрики
Свежие комментарии
Погода
Счетчик
Подпишитесь на RSS, чтобы всегда быть в курсе событий.
Важные ссылки
Полезные ссылки
Комментарии
Метки
Такого больше нет на свете
Думаю, что многие, многие жители города и района, читатели газеты знали и помнят знаменитого на всю страну председателя колхоза «Путь Ленина» Александра Дмитриевича Червякова, выходца из большой крестьянской семьи, познавшего деревенскую жизнь со всех сторон, без прикрас. Познавшего тяжкий труд пахаря военных лет (из-за плуга его едва было видно), цену куска хлеба и жизни, трудолюбия и крестьянского ума, любви к семье и к своей малой родине.
Я запомнила А. Д. Червякова с детских лет, когда он приехал верхом на лошадке к нам в д. Елсуковщину с кем-то, чтобы назначить новую доярку на место заболевшей. Деревенские собрались под окном у бригадира, наверное, в обед – светило солнце, день казался ярким. Молодой, красивый мужчина спрыгнул с лошади. Был он в тёмной кепке, пиджаке, галифе и в хромовых сапогах. Собрание, покричав от души, поспорив, вместе с этим «дядей» избрало мою маменьку в доярки. И мы, её пятеро помощников, быстро научились доить вручную коров, таскать корма и готовы были ночевать на ферме – вскоре она была переведена из старого захудалого двора в отстроенный новый.
Потом были заметки о нашем председателе и новом посёлке у д. Котрешата, я не пропускала ни одной газеты «Ударник», читала вслух всей деревне, так как после угрозы папенькиного ремня лучше всех в первом классе умела разбирать незнакомые слова.
По окончании культпросвет-училища вернулась с подругами на родину для услаждения песнями, танцами своих земляков, борющихся за привесы, надои, центнеры. Принял нас сам Александр Дмитриевич. Мы весело взялись за дело, он нас во всём поддерживал. Брал с собой в Киров – то костюмы заказывать, то инструменты приобретать для ДК. Это было зимой 1973-го.
В апреле того года председательский УАЗик сигналил под окнами квартиры на втором этаже, в которую нас поселили, где мы самолично кололи мёрзлые тюльки для печки, и зазывал на подкормку озимой ржи. Времени ещё четыре утра, крепкий морозец. Но за рулём сам председатель – как это воодушевляло! И поехали мы по подтаявшим ухабам…
Вот вроде какое ему дело до клуба? Своих хлопот полон рот: удобрения, сев, уборка, трактора, машины, где-то коровы объелись отавы клевера, где-то маленькие поросята начали падать… А он вызывал нас, спрашивал, помогал. В поле его зрения детский сад, школа, медпункт, торговля. С его помощью открылась даже музыкальная школа.
Есть такие люди, рядом с которыми чувствуешь, что они делают всё для тебя. Вот и наш председатель всегда старался для всех. Учил нас жить, а мы, молодые, не всегда понимали, что это он не просто журит нас, а хочет дать понять, что над собой надо работать.
Без Александра Дмитриевича ни один кирпич, ни одно бревно не положено. Он любил бывать на полях, фермах, в мастерских. Встречался с учащимися прямо у себя в кабинете и в школе. Везде замечал неполадки. Уж как ни старались привести в порядок сам посёлок и производственные помещения, но его зоркий глаз всё упущения видел. В Доме культуры он в первую очередь заходил в туалеты, и не дай бог… Говорил директору, молодой даме: «Ты что думаешь, штаны надела с лампасами, так и генерал? Иди-ка сюда…»
А язык у него был остёр, чисто народный, усыпанный поговорками, пословицами, какими-то забытыми словами.
Интересно то, что коллектив специалистов, начиная с 70-х годов прошлого века, практически не менялся, хотя требования к ним были высокими – как уже говорилось, «хозяин» (так часто называли председателя) всё видел и слышал.
Главный строитель, флегматичный на вид Валентин Михайлович Щепин, наверное, ни разу «в задорку» не вступал, всегда принимал замечания председателя молча. Говорит: «Зачем разводить ругань? Если я считаю что-то нужным и правильным, потихоньку сделаю по-своему».
Геннадий Михайлович Кощеев почти сразу после приезда в колхоз по окончании института стал главным инженером, на нём «висели» все механизмы хозяйства и посёлка. Добрым словом вспоминает он прошедшие под руководством
А. Д. Червякова годы. «Немало пришлось потрудиться рядом с этим могучим человеком, и я б этом не жалею. Нагрузка была такая, что домой только ночевать приходил. Часто я вносил предложения и вместе с механизаторами их воплощал. А председатель любил новое, приговаривал: «Это ведь для народа».
Да, для народа. На двух животноводческих комплексах были столовые, три бригадные и центральная; финские бани с бассейнами (так же в мастерской, где проводился ремонт комбайнов и тракторов). Да ещё поселковая баня с бассейном. После работы любой труженик мог сполоснуться, отдохнуть в таком заведении бесплатно. А за обеды была мизерная цена. Смотришь на нынешние сёла, да и вообще на нынешнюю жизнь, – и вздыхаешь, признаёшься в том, что у нас она была хорошая, интересная, хоть и нелёгкая.
Работа в колхозе кипела в страду днём и ночью. Часто мы сравнивали её с трудом в военные годы, ведь поначалу многое вручную делалось, причём кругосуточно и в любую погоду, осенью полевые дела длились до холодов. А председатель говорил: «Зато сытые до отвала». И то верно, три раза кормили всех, кто на поле был. Да ещё как! И вкусно, и плотно.
Колхоз содержал зубной кабинет, баяниста, комсорга, физкультурника. В музыкальной школе дети учились тоже за счёт хозяйства.
Круглый год ехали к Червякову гости отовсюду, со всей области и из-за её пределов. Они восхищались устройством соцкультбыта: всё рядышком, асфальт на улицах, цветы, деревья под каждым окном. Приезжали земляки, живущие в других регионах, знаменитые люди были в друзьях у нашего председателя. И мы были рады этим знакомствам: с котельничанином конструктором ракет Б. В. Чернятьевым, писателем В. А. Ситниковым, Маршалом С. Л. Соколовым, космонавтом В. П. Савиных…
Александр Дмитриевич стал почётным гражданином Кировской области под номером один. А последующие – В. П. Савиных, Ф. И. Трещёв, директор Вятскополянского механического завода, В. А. Журавлёв, профессор Института переливания крови, подружились с нашим председателем на всю жизнь. И мы имели возможность общаться с ними.
А. Д. Червяков всегда шёл в ногу со временем и слышал людей. Одно время село плохо снабжалось товарами широкого потребления – правление решило выделять автобусы в соседние торговые точки в лесных организациях, где легче было всё купить. Далее у колхозников появились деньги, они захотели жить более интеллигентно, перестали держать скотину. Тут же было решено организовать «поросячий кооператив». На отремонтированном свинарнике кормили с весны до осени поросят, а как начинало подстывать, приглашали на свинарник за поросёнком. На какого пальцем покажешь – того и вези домой. Что хочешь, то и делай с ним.
Но вот новая «напасть», перестройка. Колхоз быстро перестроился. Теперь уже новые дворы построили для каждого «интеллигента»: рядом с благоустроенными домами и невдалеке от лесочка. Помогли всем другим, выделили площади под посев зерновых для личного скота, нашлись и сенокосы. Начались перебои с хлебом – открылась колхозная пекарня. А пока искали оборудование, мололи свою, колхозную, пшеничку на специальной мельнице и раздавали людям, чтоб свой хлеб пекли.
Очень хорошо относился А. Д. Червяков к колхозникам пожилого возраста, с которыми ещё в войну работал. Поэтому решил построить дом для ветеранов труда, причём жили люди там бесплатно, за счёт колхоза, да ещё и продуктами их снабжали. Одна бабуля из дома ветеранов сказала: «Он у нас почти Бог! Ну если не Бог, то близко к нему!»
Александр Дмитриевич был человеком с большой буквы. «Может быть, и ошибался, и, может быть, рубил с плеча, но всё ж горел не угасая, как чудотворная свеча» – это слова из песни, которую я сочинила к его 75-летию. В последний год жизни, когда мы его навестили, он попросил: «Люба, спой мою-то песню». Я тихонько затянула – в его глазах стояли слёзы…
Он был обаятелен и внешне, и в общении. Что греха таить, женщины вились вокруг него, каждая хотела бы, чтоб рядом жил такой красивый, известный, умный мужчина. Женат Александр Дмитриевич был на скромной, трудолюбивой и тоже красивой Тамаре Василь-евне, которая растворилась в нём, в заботе о нём, о его облике, его здоровье. Как-то сестра председателя Нина Дмитриевна сказала при большом стечении гостей: «Саша, вторая Звезда Героя – Тамарина». И это суть.
Встречаю на улице людей и спрашиваю, жалеют ли они, что уже 8 лет с нами нет нашего председателя. Вот их ответы. Николай Александрович Мошкин: «Да, я всегда вспоминаю Александра Дмитриевича. Работа у меня была грязная, все канализации, механизмы и на фермах, и в посёлке мои. Встретимся с ним, он мне говорит, что надо, мол, быстрее делать. Я отшучусь и пообещаю, что всё будет в порядке. Он испачканную мою руку пожмёт».
Алексей Иванович Гущин хвалит председателя за деловитость, за то, что «разборки полётов» старался наедине проводить. Тут уж мог разойтись.
Ольга Михайловна Тиунова, агроном-льновод, отметила в Александре Дмитриевиче то, что он во всех делах был компетентен, разбирался во всём и часто давал советы.
Анна Спиридоновна Хитрина, передовая доярка, на торжественном собрании, посвящённом 40-летию председательской деятельности, сказала: «В голове у нашего руководителя компьютер, где всё по полочкам разложено». Эта женщина знала его с детства, тридцать лет отработала в животноводстве.
Недавно разговаривала по телефону с бывшим профсоюзным лидером колхоза Ираидой Ивановной Созиновой. Она всегда отзывалась об Александре Дмитриевиче хорошо, а тут так ответила: «Он был самородком среди золотой россыпи крестьянских вожаков. Учил нас жизни, хотя мы порой этого и не понимали».
А Иван Николаевич Втюрин, пенсионер, сожалеет: «Без Червякова плохо. Надо было нас сильнее ругать, хотя любую ругань он в шутку превращал. Он тебя ругает, а мужики смеются».
В олхозе работающих с легендарным председателем тружеников, «могутных», как говорится, почти не осталось – все пенсионеры. Вспоминая его добрым словом, они задаются вопросом, где же он силы брал на полувековое служение земле и людям, как, шагнув из деревенской избы, смог стать таким великим и известным, способным столько добра нести.
Без сомнения, деревня-то и дала ему такую силу, как и многим другим крестьянским детям, впоследствии прославившим и себя, и Родину.
Л. КОПТЕЛОВА.
